Российские фильмы снова стали номинироваться на Оскар, но не все так гладко как кажется. Надежда Тарновская, екатеринбургский сценарист и кинокритик рассказала порталу News-Asia, какие Авгиевы конюшни скрываются за яркой картинкой.

- Какая ситуация сложилась на сегодняшний день в российском кино?

- На мой взгляд, достаточно сложная ситуация. Одна из крупных проблем современного кинематографа в том, что люди перестали ходить в кино, им просто трудно встать с дивана и куда-то пойти, гораздо проще купить диск в супермаркете. Вторая глобальная проблема – очень большие внутренние изменения в российской киноиндустрии, в том, кем снимается кино и как оно снимается. Раньше это было киноискусство, теперь просто кинопроизводство. Кино всегда было идеологическим рупором и очень хорошо подкармливалось государством: выделялись бюджеты, была система обучения и производства. Сейчас это все кануло в Лету, потому что в современной России нет идеологии. Кино существует само по себе и существует не очень хорошо, потому что старую школу уничтожили и погнались за Америкой. Однако, на уровень Голливуда не вышли, потому что отстаем технологически и финансово: у них бюджет фильма это миллионы долларов, а у нас – десятки тысяч. Получается, что туда мы ринулись и свое все растеряли: школу, великих режиссеров, такие как Виталий Мельников еще дорабатывают, но он уже старичок, отснял свое. Образовалась огромная бездна между тем, что есть и тем, что было. Раньше мы в космос летали, у нас был балет и очень хороший кинематограф, завоевывавший крупные призы на престижных кинофестивалях. Сейчас это ушло. И у людей нет причины подниматься с дивана.

- Разве плохо, что пропала государственная идеология, разве это не дает режиссерам свободу самовыражения?

Всегда когда мы говорим об идеологии, мы идем с позиции что это плохо. На самом деле это не так. У государства должна быть идеология. Возьмите любое государство, возьмите Америку. У них очень мощная идеология, они отслеживают, отсматривают, потому что люди в основной своей массе ведомы. Процента три населения, которые могут идти впереди, как Данко с сердцем, а все остальные - ведомые. И я считаю, что это абсолютно нормально. Люди должны знать в какой стране они живут и для чего. Сейчас идеологию заменили деньги. Но деньги – это не все, как оказалось, поэтому люди потерянные, им нужна идеология. Раньше в кинематографе помимо голой агитки были великолепные фильмы. 80% фильмов были совершенно нормальные, несмотря на давление советской идеологии. Да, о чем-то нельзя было говорить, но снимали так, что все было понятно без слов. Существовали понятия «добро» и «зло», сейчас в России их нет. Они есть в Америке, есть во всем мире: возьмите лучшие образцы кинематографа и увидите. А у нас нет государственной идеологии и у людей, снимающих сейчас с этим проблемы, поэтому выходят непонятные фильмы.

- Вы хотите сказать, что люди дезориентированы из-за отсутствия идеологии?

Зрители сами не знают, что им показывают. Ни для кого не секрет, что сейчас деньги в кино есть, очень большие деньги, но они распределяются странным образом. Сейчас появилось такое понятие «освоить бюджет». У продюссера всегда есть какая-то личная выгода: либо продвинуть себя, либо продвинуть какого-то родственника, либо еще что-то. Деньги «осваиваются», а фильмы не идут в широкий прокат, потому что заранее известно, что копии печатать не стоит, потому что это просто пустая трата денег. Где-то узким кругом по небольшому количеству кинотеатров фильм показывается и кладется на полочку. Деньги есть, но куда они уходят – непонятно. Очень много непрофессионалов, очень много. Странные люди приходят в кино, делают странные вещи. Непрофессионализм, это то, что просто убивает российский кинематограф.

- Получается, сейчас, в основном, кино работает на обогащение продюсеров?

Да, получается так. Но, опять же странным образом. У нас же и продюссеры какие-то свои, особенные , российские, не такие как там, в Америке. Вот, например, параллель можно привести с эстрадой. Вы же видите, как они выращивают звезд, как они ищут талантливых ребят и они раскручивают. А если взять наш шоу-бизнес, это, как правило, повторения фамилий: либо дочка, либо племянник, либо внук и т.д. Продюссеры наши – странные люди. Хотя, может для этого периода дикого капитализма это и нормально. Когда возникают шальные деньги, люди не знают, куда их потратить и думают: а не снять ли мне кино? И вот они как его себе представляют, так и снимают. А на самом деле, в Голливуде прежде, чем снять кино человек проходит такую школу: с детского возраста попадает на киноплощадки, учится, смотрит, потом заканчивает одну киношколу, вторую киношколу, попробовал себя в одном, в другом, и пока он станет режиссером, он узнает весь процесс. Ну, а у нас как это бывает? Ну, пришел на высшие режиссерские курсы, папа заплатил за него или он сам заплатил, учился 1,5 – 2 года, и он уже режиссер, он пошел снимать. А ведь мое глубокое убеждение, что научить человека быть режиссером практически невозможно, он должен родиться режиссером. И попав в вуз определенный, он постигает ремесло, а весь талант уже при нем. Это уникальная во всех смыслах профессия, потому что человек должен очень много видеть, чувствовать уметь. Мы потеряли школу.
Вот сейчас кого ни спросишь, люди не смотрят российское кино, смотрят, как правило, американское. Потому что, мне кажется, российское невозможно смотреть, это все равно, что нарисовать картину с нарушением законов восприятия: вот смотришь и понимаешь, что что-то не так. Сейчас в кино все не так: нарушены законы драматургии, нет цельных характеров героев, язык, которым они говорят – это просто кошмар какой-то, интереснее пойти на вокзал и послушать, как говорят там. Сейчас драматургов просто по пальцам пересчитать, честное слово. Режиссеры не знают законы монтажа, не знаю, что такое мизансцена, не знают как переходит один эпизод в другой, они приходят, встают возле оператора и начинают руководить. Они считают, что это так легко: нажал на кнопку, сказал «мотор» и все.

- Я посмотрела список отечественных фильмов, вышедших за 2010 год: из 168 названий, наверное, 68 я слышала, смотрела еще меньше. Может это проблема рекламы то, что наши фильмы не смотрят, какие бы они ни были?

Тоже согласна с этим. В Америке несколько миллионов уходит на рекламу фильма, но они умно поступают: сначала отсматривают рабочий материал, понимают, стоит ли вкладывать в раскрутку фильма. А у нас если посмотреть что рекламируется, то это фильмов 5 в год. Как правило, рекламируют центральные каналы, если они участвуют в создании фильма. Совершенно непонятно, что снимается и когда выйдет, ничего не известно, поэтому люди не знаю куда идти. Очень мало рекламы.

- Какие на ваш взгляд неплохие российские фильмы вышли за последнее время?

Честно говоря, сама не люблю смотреть российское кино, потому что очень трудно. Из последнего я пыталась смотреть фильмы Бондарчука, я не смогла. В «9 роте» нарушены все законы, которые только можно нарушить и материал плохой, мне было не интересно. Вот Бекмамбетов - да, это кинематограф, он режиссер, его кино можно смотреть, даже интересно смотреть. На фильм «Овсянки» нашего знаменитого екатеринбуржца Алексея Федорченко я сознательно не пошла, потому что понимаю, для чего был создан этот фильм: чтобы засветиться на зарубежных фестивалях. Да и тематика мне не нравится: от одной мысли, что кто-то таскается с трупом, становится нехорошо. Я как-то посмотрела фильм «Груз 200», меня никто не предупредил. Я под впечатлением до сих пор, считаю, что такие фильмы вообще нельзя показывать людям. Вот наши люди приходят в кинозал, а их никто не предупреждает о том, куда они вообще идут.
Я недавно посмотрела замечательный фильм «Как я провел этим летом» Алексея Попогребского, который не случайно завоевал уже несколько призов в Лондоне. Наше кино, малобюджетное, видно по всему, но это настоящий кинематограф. Когда я посмотрела, подумала: боже мой, какое счастье! Оказывается, мы умеем снимать, можем снимать.

- На что сейчас ориентируются при создании фильмов?

Вообще по закону жанра, конечно, должны ориентироваться на зрителя, на то, чтобы окупить затраты. Но у нас практически нет фильмов, которые бы окупали затраты. Даже последний хит Бондарчука «Обитаемый остров» не отбил затраченных денег. Самое интересное, что даже наши мэтры, Никита Михалков, например, почему-то странное кино снимают, хотя я посмотрела его фильм «12», добротный фильм, я бы не сказала, что это откровение, но мэтр остался мэтром.

- В России фильм «Наша Раша: яйца судьбы» собрал 22 миллиона долларов, а «Мы из будущего 2», неплохой, я считаю, фильм – всего 8 с небольшим миллионов. Чем можно объяснить то, что людям лень подняться и пойти на какой-то более или менее интеллектуальный фильм, но они идут на «Нашу Рашу»?

Это тенденция не только российского кино. Если взять американский кинематограф, в нем процентов 80 – развлекательное кино. Для того, чтобы развлечь публику, они готовы идти на все. То же самое и у нас. Культурный уровень населения падает и не только у нас, запросы публики становятся все ниже и ниже последние 20 лет. Кинематограф как искусство не ведет публику за собой, а идет за публикой. Совершенно занижены требования публики: развлекаться и больше ничего. У кинематографистов желание сделать деньги на чем угодно порождает такие фильмы. Если взять времена до перестройки, публика была готова считывать более сложный материал, не усложненный, Торковского не каждый сможет смотреть, но сложный. Они способны были впитать, переварить и получить от этого даже эстетическое удовольствие. Сейчас уровень публики очень низкий, я не обвиняю, я просто констатирую факт. В основном, в кино ходит молодежь, а это публика с определенным интеллектуальным уровнем, потому что так их воспитывали в школе, дома, на улице. Они готовы употреблять как в пище суррогаты, так и в искусстве откровенный ширпотреб.

- Российский кинематограф пытается копировать американский, например тот же «Обитаемый остров» - явная попытка создать блокбастер, однако это плохо получается. Далеко ли нам еще до Голливуда?

В Европе такое же засилие американских фильмов, но им все равно: они когда-то решили для себя, что у них есть свое кино: у французов – французское, у итальянцев – итальянское и т.д. Европейцы относятся к этому бережно: перенимают технологии, ремесленные кинематографические штучки, но они лелеют свой кинематограф, взращивают его и идут своим путем. У них есть идеология, в каждой стране есть идеология: француз знает, что он француз, вот французское кино, вот его французская культура. А если взять россиян и спросить: что такое сейчас наша российская идеология, российская культура, они не ответят! Я считаю, что беда в том, что мы побросали все свое, закрыли глаза, сказали: нам не надо ни Бондарчука (старшего), ни Герасимого, ни Никиту Михалкова, ни Торковского, никого нам не надо. У нас там Америка, будем делать как Америка. Мы забыли свое, а это же естественно: когда ты перенимаешь, ты начинаешь копировать, а копия это всегда хуже оригинала. В итоге получается: мы свое потеряли, а за американцами мы не можем угнаться, потому что у них миллионы долларов. Мы не можем угнаться. И у нас путь то один, мне кажется: вернуться к нашим истокам, вспомнить все лучшее, что у нас было, возвратиться от того что есть, и уже на этой базе вбирать все лучшее из Европы, Америки и т.д. Вот тогда будет что-то. Мы сейчас как одурманенные, весь российский кинематограф как заколдованный лес: не знаем, как выйти, потому что забыли, откуда идем, а куда идем – не знаем. Вообще есть выход, потому что наш народ очень талантливый: в плане того, что касается души и ума, мы впереди планеты всей. Например, литература у нас все равно на уровне остается. Я думаю, что только надо очнуться, выйти из этого заколдованного леса и все пройдет как надо.