четверг, 28 марта 2024
Китай может использовать свои позиции в проекте «Один пояс – один путь» в военных целях

Народный репортер

Напишите нам

Китай / ПолитикаRSS

Китай может использовать свои позиции в проекте «Один пояс – один путь» в военных целях

Китай может использовать свои позиции в проекте «Один пояс – один путь» в военных целях

16 июля 2022 17:54    Просмотров: 5424

Алия Садыкова, © News-Asia

Конкуренция между США и Китаем обостряется с каждым днем, а Китай быстро превратился в системного соперника как США, так и других членов НАТО (Организация Североатлантического договора). Это видно из Стратегической концепции НАТО, утвержденной на саммите НАТО в Мадриде 29 июня. Хотя, по некоторым данным, США и Великобритания придерживаются гораздо более сильных взглядов на Китай по сравнению с Германией, Францией и ЕС, сама стратегическая концепция сделала гигантский качественный скачок вперед по сравнению с ее предыдущим этапом, запущенным в 2010 году, в котором даже не упоминался Китай как причина беспокойства для НАТО и ее союзники.


В своей стратегической концепции на 2022 год НАТО отмечает, что в качестве «системного вызова» Китай использует военно-политические, экономические и дипломатические инструменты для проецирования своей мощи и расширения регионального и глобального присутствия. В документе также отмечается, что гибридные операции, кибероперации (и явные, и тайные) Китая основаны на его недобросовестных намерениях, которые часто противоречат его призывам к мирному сосуществованию и «беспроигрышной» внешнеполитической риторике.

Наряду со своей деятельностью по освоению островов и милитаризации Китай все чаще использует морскую милицию для господства в Южно-Китайском море. Он быстро оснащает себя средствами защиты в своей так называемой первой цепи островов, которая включает Окинаву (Япония), Тайвань и Филиппины в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях. Используя достижения в области искусственного интеллекта в военных действиях, Китай пытается установить свое господство над районами Южно-Китайского моря.

Что касается экономической стороны и политико-стратегической проекции торговых, инвестиционных и экономических аспектов, центральным элементом проекции мощи Китая за счет расширения регионального и международного присутствия была его инициатива «Один пояс – один путь». По данным Центра зеленых финансов и развития Шанхайского университета Фудань, на данный момент 147 стран согласились сотрудничать с ее проектами. Благодаря своим инвестициям, займам и грантам Китай установил более прочные связи со странами на разных континентах.

Проблемы, исходящая от инициативы «Один пояс – один путь», настолько серьезны, что это побудило страны G7 выступить с инициативой партнерства в области развития инфраструктуры для противодействия Китаю на их последнем саммите, состоявшемся в Германии. Партнерство в интересах глобальной инфраструктуры и инвестиций (PGII), ранее получившее название «Build Back Better World» (B3W), представляет собой совместную инициативу по финансированию инфраструктурных проектов в развивающихся странах. Члены G7 намерены мобилизовать 600 миллиардов долларов к 2027 году для противодействия политике Китая, которая, по мнению критиков, носит «грабительский» характер. «Один пояс – один путь», по их мнению, имеет тенденцию создавать стратегическую зависимость в принимающих странах, делая их зависимыми от китайских денег и потенциальными жертвами китайской дипломатии «долговой ловушки».

Недавний экономический коллапс Шри-Ланки – один из таких примеров. В период с 2010 по 2019 год на долю Китая (плюс Гонконг) приходилось 37,4 % от общего объема внешних прямых инвестиций в страну. При этом другие крупные державы и международные организации, такие, как МВФ или Всемирный банк, не были готовы предоставить Шри-Ланке дополнительные инвестиции или кредиты. Китай же по сути игнорировал международные нормы и правила предоставления кредитов и инвестиций для Шри-Ланки. И в итоге завладел шри-ланкийским стратегически важным портом Хамбантота.

Практика Китая в инвестиционных вопросах остается непрозрачной, и эта практика менее чем удовлетворительна для мира. Очевидно, что с помощью таких инвестиций Китай стремится заманить  больше стран в порочный круг кредитов. А потом уже в счет долга можно забрать право пользования портами. В целом же за последние несколько лет Китай значительно расширил свой доступ к стратегически расположенным портам и объектам наблюдения в Индийском океане, а также в водах Тихого океана. После Шри-Ланки, Джибути, Пакистана (порт Гвадар) и, предположительно, Мьянмы (порт Кьякфу) недавним уловом Китая стали Соломоновы острова. Интересно, что все эти страны являются одними из крупнейших получателей китайских инвестиций, грантов и кредитов.

Несмотря на то, что Китаю не удалось заключить общерегиональный пакт о безопасности со странами Южно-Тихоокеанского региона, нельзя упускать из виду тот факт, что он глубоко вторгся в регион Южнотихоокеанских островов. Недавнее соглашение с Самоа является тому примером. Да и в течение нескольких дней после катастрофы в Южной части Тихого океана, когда некоторые страны Форума островов Южной части Тихого океана публично отклонили предложение Китая подписать пакт о безопасности, Китай предпринял еще один важный стратегически важный шаг, на этот раз в регионе Юго-Восточной Азии. Китай является крупнейшим иностранным инвестором в Камбоджу, на долю которого приходится 53,4 % от общего объема внешних инвестиций в Камбоджу. Но он решил углубиться в Камбоджу.

The Washington Post  с отсылкой на свои источники сообщила, что Китай согласился профинансировать план модернизации камбоджийской военно-морской базы Реам, которая расположена на юге Камбоджи и выходит в Сиамский залив, который выходит в Южно-Китайское море. На церемонии закладки фундамента, состоявшейся ранее в июне, Ван Вэньтянь, посол Китая в Камбодже, назвал сотрудничество между двумя странами «железным партнерством». В дипломатическом языке Китая это словосочетание используется часто в отношении китайско-пакистанских отношений.

Хотя модернизация порта развертывания все еще находится на начальной стадии, нельзя отрицать возможность его использования в военных целях в будущем. В конце концов, именно «намерения» предшествуют «возможностям» влиять на поведение государства в будущем. База Реам могла бы стать станцией прямого мониторинга Китаем ситуации в Южно-Китайском море. Важно оценить: в чем причины интереса Китая к базе, если у него не было военно-стратегических намерений или расчетов? Наличие нескольких фронтов является ключом к укреплению позиций против противника, и это делает сделку с базой Реам решающей для Китая и причиной беспокойства для США и Австралии.

Я рекомендую 1 + Поделиться
Нравится

Самое интересное

Комментарии

Другие новости

25 августа 2023 20:26

Новая Зеландия обвиняет Китай в шпионаже

Разведывательное агентство Новой Зеландии обвинило Китай в шпионаже и иностранном вмешательстве – откровенное заявление страны, обычно опасающейся разозлить своего крупнейшего торгового партнера.

21 августа 2023 21:14

Усиление Китая в Индо-Тихоокеанском регионе подтолкнуло Германию укрепить военные связи с надежной Индией

Поскольку Берлин начал рассматривать Пекин как партнера в решении глобальных проблем, конкурента и «все в большей степени как системного соперника», он расширил обмен мнениями с субъектами из региона и увидел в Индии надежного друга.

Обзоры

 Елена Короткова 

КАРМАННЫЙ ДРУГ

Кыргызстан пообещал Китаю поддержать его в вопросах Синцзяня, Тайваня и Гонконга

 Елена Короткова 

УРОКИ КОРОНАВИРУСА

«Сокрытие информации убивает».«Мир должен дистанцироваться от Китая». Чему еще учат последствия пандемии «Made in China»?

 Владимир Банников 

БИТВА ЗА ВЛИЯНИЕ

США принимают активное участие в геополитической игре в центральноазиатском регионе

О стране

Китайская Народная Республика - государство в Восточной Азии, крупнейшее по численности населения государство мира. Занимает третье место в мире по территории, уступая России и Канаде.
Столица - Пекин.

Со времени провозглашения Китайской Народной Республики в 1949 правящей партией является Коммунистическая партия Китая (КПК). Существуют также ещё восемь зарегистрированных политических партий (например, Революционный комитет Гоминьдана), формально независимых от КПК.